В примечании к одному из фиков по "Шерлоку" ВВС мне попалась цитата о слове "мамуля" (mummy) и ссылка на эту книгу. (Если узнаете свой фик, неапишите, пожалуйста).
Должна сказать, что
"Наблюдая за англичанами" - это одна из самых полезных книг, какие мне попадались. Читая ее, ты периодически говоришь себе: "Ах, вот в чём дело" и "Теперь-то мне понятно, почему", имея в виду фильмы, книги, сериалы, интервью и прочее с участием англичан.
Это довольно объемный текст, который не всегда легко читается, но это лишь доказывает, что перед нами выкладки учёного, а не псевдо-открытия дилетанта из знаменитостей.
Еще одна деталь, которая поражает - это то, что хотя автор описывает английскую самобытность, если изменить детали, то некоторые социальные ритуалы, индикаторы и правила становятся универсальными. Можно легко набросить схему на себя и свою страну.
А теперь несколько цитат (серьезно борюсь с искушением скопировать всю книгу):читать дальше
"Это не точные индикаторы, поскольку теперь дети из высшего общества тоже говорят «mum» и «dad», а малыши из среды рабочих могут сказать «mummy» и «daddy». Но если ребенок, которому больше десяти лет, например двенадцать, продолжает называть мать «mummy», это значит, что он, вне сомнения, происходит из семьи аристократов. Взрослые, употребляющие слова «mummy» и «daddy», почти однозначно принадлежат к верхним слоям общества.
По существу, социальную принадлежность англичанина или англичанки можно тотчас же определить по его или ее отношению к дорогой новой мебели: если вы считаете, что это «шикарно», значит, вы в лучшем случае принадлежите к средним слоям среднего класса; если, по-вашему, это «дешевка», вы — представитель верхушки среднего класса или аристократии. Однажды некий член парламента от партии тори посмеялся над другим тори, Майклом Хезелтайном, заметив, что Хезелтайну «пришлось покупать всю свою мебель». Это был оскорбительный намек на то, что только буржуа покупают мебель; настоящие аристократы мебель наследуют.
Общий принцип следующий: что зимой, что летом мужчины из высших сословий носят больше одежды. Больше слоев, больше плащей, больше шарфов, шляп и перчаток. Представители этой категории населения также более склонны носить зонты, но только в городах. Существует старое неписаное табу, запрещающее джентльменам ходить с зонтами за городом.
Обилие ювелирных украшений (особенно золотых, а также ожерелий с именем или инициалами владельца), интенсивный макияж, замысловатая прическа, вычурный наряд, колготки с блеском и неудобные узкие туфли на очень высоком каблуке — это все признаки принадлежности к низшему сословию, особенно если женщина является во всем перечисленном на относительно будничное мероприятие. Интенсивный коричневый цвет кожи — загар также расценивается представительницами социальных верхов как вульгарность. Как и в случае с мебелью и убранством дома, слишком много шика старательно подобранные в тон одежда или аксессуары — это тоже признак низкого происхождения, особенно если задействован яркий цвет — скажем, синее платье с красной отделкой, красный ремень, красные туфли, красная сумочка и красная шляпка (если какой-то из названных предметов не только красный, но и блестящий, значит, его владелица по социальному статусу еще на две ступени ниже).
Начиная примерно с середины 1980-х гг. нормы здорового питания становятся главным гастрономическим классовым разделителем. Средние слои населения очень восприимчивы к новейшим тенденциям в области здорового питания; представители самых верхов и самых низов общества непоколебимы в своих взглядах, едят то, что они привыкли есть, и в большинстве своем глухи к проповедям поборников здорового образа жизни из числа представителей среднего класса.
Здесь действует традиционное «правило трех чувств». Англичанам-мужчинам дозволено демонстрировать три вида чувств: удивление — при условии, что оно передается криком или сквернословием; гнев — также выражается бранными восклицаниями; и восторг/торжество — проявляется в той же манере.
Во всех культурах, где в продаже имеется более одного вида алкогольных напитков, напитки классифицируют по их социальному значению, и эта классификация помогает дать характеристику социального мира. Не бывает «социально нейтральных» алкогольных напитков. В Англии дело обстоит так же, как и везде. «Что ты пьешь?» — вопрос с социальным подтекстом, и мы судим о человеке по его ответу.
Почему секс в нашем понимании — это нечто забавное? На самом деле это не совсем так: мы не считаем, что секс — это смешно. Просто юмор — наш стандартный способ борьбы со всем, что вызывает у нас дискомфорт и неловкость. Если не знаешь, что сказать, шути. Это, вне сомнения, одна из десяти заповедей английской самобытности. Да, другие народы тоже шутят по поводу секса, но никто, насколько мне известно, не реагирует на слово «секс» столь удручающе предсказуемо, как англичане. В других частях света секс может восприниматься как грех, форма искусства, вид здорового досуга, товар для продажи, политический вопрос и (или) психологическая проблема, от которой лечатся многие годы, в том числе с помощью бесчисленных «учебников по взаимоотношениям». В Англии секс — это шутка.
Некоторые обозреватели искренне недоумевают, как английским поэтам-мужчинам удалось создать великолепные образцы любовной поэзии, которые считаются шедеврами мировой классики, Я здесь не вижу противоречия: изящные любовные стихи пишут, когда объект воздыханий поэта находится, так сказать, на безопасном удалении; к тому же зачастую в виршах находит отражение скорее любовь к словам, а не к женщине, а любовь англичан к словам никогда не вызывала сомнения.
Мы не привыкли говорить то, что имеем в виду. Ирония, самоуничижение, преуменьшение, намеки, двусмысленность и вежливое притворство — это все в нашей плоти и крови. Без этого англичане — не англичане. Этот особый склад ума воспитывается в нас с детства, и к тому времени, как наши дети идут в школу, они уже в совершенстве владеют искусством непрямого хвастовства и способны самостоятельно заявить о своих достоинствах путем самоуничижения."